МАКИАВЕЛЛИ: POLITICA HERMETICA
В обыденном сознании укоренилось представление о знаменитом Никколо Макиавелли (как он предстаёт нам сквозь призму своей политической философии) как о прожжённом и циничном политике, материалисте и атеисте. Тем нее менее, если внимательней присмотреться к его мысли, то можно обнаружить в ней метафизические и даже герметические мотивы, густо пронизывающие мировоззрение эпохи Возрождения, верным сыном которого и являлся прославленный флорентиец.
В основе концепции Макиавелли как она изложена в его самом известном труде “Государь” (Il Principio) лежит представление о 2 факторах, 2 мощнейших силах, которые определяют политическое бытие. Именно их взаимодействие, борьба или гармоническое сочетание, определяют перипетии политической борьбы и её перспективы.
Первая из этих сил – это судьба, Фортуна. Однако воздействие её не тотально: “чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям”.
Однако, чтобы сполна воспользоваться этой возможностью, т.е. управлять собственной жизнью вместе с судьбой, человек (а конкретно политик) должен обладать особым качеством, который на русский принято переводить как “доблесть”.
Однако, если знакомиться с “Государем” в оригинале, то за термином доблесть стоит итальянское слово virtù, которое обладает более широким значением. Это особая добродетель, выражающая не просто доблесть как храбрость, как психологическую черту или этическую компоненту, но саму метафизическую суть доблести как выражения духа воина. Именно это метафизическое качество, уходящее своими корнями в глубокую древность (virtù происходит от лат. vir – “мужчина, муж”), и лежит в основе правильной политической линии государя и благополучия государства. К простой, человеческой морали virtù не сводится и, порой, может, её противопоставляться (отсюда и расхожее представление об аморализме Макиавелли).
И тут уместно вспомнить, что именно о такой метафизической доблести, о virtù говорит Эвола, утверждая, что герметическая традиция, “предстаёт перед нами в своём героическом варианте, то есть как реализация и победа, обусловленные мужскими качествами, соответствующими воину на духовном плане [Курсив наш. – Д.З.]. … Тем не менее, могущество «героя», воинственное духовное качество, содержащееся в символе данного металла и бога [Имеется ввиду Марс. – Д.З.], признано одним из лучших принципов и одной из лучших «первоматерий» для Делания; это подтверждается самим духом традиции, которой принадлежит наше Делание…”
И здесь мы вновь сталкивается (хотя и в несколько ином контексте) с соотнесением кшатрия как царя и воина и алхимика, ибо именно культивация virtù, культивация “качеств, соответствующих воину на духовном плане” (в том числе и через аскезу) является, согласно Эволе, важным условием успешной реализации Великого Делания.
У Макиавелли сама политическая борьба обретает, таким образом, метафизическое измерение и расценивается как своего рода испытание и аскеза: “без сомнения государи обретают величие, когда одолевают препятствия и сокрушаю недругов, почему фортуна, – в особенности если она желает возвеличить нового государя… – сама насылает ему врагов и принуждает его вступить с ними в схватку для того, чтобы, одолев их, он по подставленной ими лестнице поднялся как можно выше”.
Дмитрий Зеленцов
